Villian 16 Июля 01 13:34 Cообщение № 14587 - Миры Анджея Сапковского


	Villian 16 Июля 01 13:34 Cообщение № 14587 Телячьи нежности... «Я хочу говорить с тобой, ангел мой, просто так, ни о чем, о смешном, о пустяшном, о глупом, и о том, для чего невозможно придумать слова, потому что они не нужны…» Во сне эти стихи казались ей отвратительными. Но вот – вспомнились отчего-то наяву, и оказалось, что они всего-навсего смешные и нелепые, как их автор… Как глупый зеленый мальчишка-переросток, у которого нет ни единого шанса выжить в поединке с нею, если ей однажды вздумается вызвать его на поединок… Она усмехнулась чему-то, и сама не поняла, что было в той усмешке: жалость? презрение? снисходительное любопытство? «Ангел мой?» Что ж, малыш, на свете, наверное, водятся и черные ангелы… Только обычно их называют несколько иначе… «Я хочу отпустить тебя, ангел мой, как пушинку с ладони, как легкий осенний листок: ты – мое ощущенье полета, мой радостный путь в бесконечный простор…» «Ощущенье полета?» Как же, как же… Только вспомнишь это неуклюжее создание, тяжело проседающее в воздушные ямы, вместо того, чтобы легко танцевать над ними, – вот и думай потом, что скрывается за этими его словами: оскорбление? насмешка? или в самом деле – восхищение? А, впрочем, мальчишка не мог видеть меня в полете, так что, наверное, просто фантазирует, домысливает то, чего не хватает самому. Он же, наверное, не настолько глуп, чтобы не замечать этого? «Я хочу позабыть тебя, ангел мой, а потом вспоминать: каждый день, каждый час, с каждым вздохом, как язык вспоминает прохладную ласку воды в жаркий солнечный день…» Что за бред? Какая еще вода? Торчишь тут уже неделю, и даже выпить ни разу не удалось… Она рассерженно облизнулась, настроение мгновенно испортилось, как всегда, когда вспоминалось о крови, ароматной, густой, мягким алым шелком ложащейся на пересохший язык… «Я хочу потерять тебя, ангел мой, потерять навсегда, чтобы в жизни бессмысленной и бесполезной появилась одна лишь достойная цель: через тысячи лет обрести тебя снова, мой ангел…» Она с трудом подавила желание выругаться – грубо, яростно, как не ругалась уже давно. Глупец! Мальчишка! Наивный сопляк! Придумал себе идеал, ради которого готов пренебречь всем тем, что мог бы получить от меня… Пренебречь мною. Что ж, договорились, мой зелененький… Ты меня потеряешь, и посмотрим, как ты побегаешь и поищешь потом… Вернее, не посмотрим, конечно, хотя и жаль… Зато… Зато не придется постоянно прятаться от этих пронырливых драконят, которым пора бы уже начинать убивать друг дружку в поединках, а они все еще играют в какие-то младенческие игры… Решено. Придется отступить – ненадолго. На время. Поискать более гостеприимное местечко, может быть – покорить пару-тройку стран по соседству, или, может, просто попутешествовать. Осмотреться в этом мире. В самом деле, давно пора… Рассветное прохладное небо было совершенно безоблачным, но мир еще спал, и никто не видел гибкую черную дракону в ее стремительном, неукротимом и прекрасном полете. Только какой-то припозднившийся филин лениво возвращался с охоты, но и он благоразумно спрятался подальше от смертельно опасной крылатой молнии. * Море было правильным. В меру холодным, в меру диким – со свинцовой водой, злобно хлещущей серые скалы. Виллиан никогда не любила теплые и синие южные моря – а это было именно то, что надо, и по чему тосковала душа. Если, конечно, предположить, что у черной драконы есть душа… Она неторопливо, блаженно поеживаясь от холода, искупалась, и долго летала над водой, пока не продрогла окончательно. Обнаружив защищенное от ветра укрытие в скалах, она натаскала туда плавника и экономным легким выдохом запалила костерок. В последнее время Виллиан, избалованной уходом поколений бессловесных рабов, приходилось делать все самой – и пока ей это нравилось. Она часто ощущала себя помолодевшей, не такой, как раньше, готовой совершать глупости и весело удивляться собственным порывам. Да, я стала похожей на ветер. Легкомысленной, непостоянной, порой почти безумной. Так не пристало вести себя почтенной драконе, что и говорить… Но правила писаны для рабов, а мне плевать на них синим огнем… Виллиан согрелась и снова поднялась в небо. Сейчас нырять уже не хотелось, и она с наслаждением отдалась потоку ветра и собственной холодной веселой ярости. Она летела охотиться… * Когда разбросанные щепки смыло волнами, Виллиан занялась безжизненно обвисшим в ее лапах телом рыбака. Пить кровь прямо в воздухе, купаясь в потоках ветра, – что может сравниться с таким удовольствием? Может быть, только брачный полет? Слизнув с разорванного тела последние капли крови, она полюбовалась всплеском и, сложив крылья, с девчоночьим визгом закружилась в пируэте, падая в гостеприимно распахнутое море… * - Привет, Зеленый, - усмехнулась Виллиан, открыв глаза. Застигнутый врасплох Двести Пятнадцатый смутился так, что любо-дорого посмотреть, но справился с собою, протянул ей лапу с роскошной березовой веткой. - Я слышала, дикие северные племена людей используют это дерево в ритуалах, связанных с омовением, - усмехнулась дракона. – Ты предлагаешь мне пойти помыться? - Я… нет… Я просто подумал, что тебе приятно было бы позавтракать… - забормотал Зеленый. - Позавтракать – этим? – Виллиан расхохоталась. - Но это вкусно, - горячо возразил мальчишка. - Ну, разумеется, - протянула она язвительно. – Витамины, как же, помню… Необходимы растущему организму… Ты не знаешь, кто у нас тут растущий организм? Уши зеленого пылали так, что становилось страшно. Виллиан примирительно махнула крылом. - Ты знаешь, лично мне больше нравится мясо. Жареное. Бык в кляре, например… Не пробовал? Да забери ты свою ветку, я уже… позавтракала… - Спасибо, - нелепо ответил Двести Пятнадцатый, принимая отвергнутый подарок. Ему было заметно не по себе, и Виллиан решила пожалеть беднягу. - Не хочешь искупаться? – спросила она, кивая в сторону моря. - Холодное, - с сомнением пробормотал зеленый дракон. - Ага! – с энтузиазмом подтвердила Виллиан. – Пошли? Скептический взгляд, брошенный на мальчишку, решил дело: видно было, что его нисколечко не тянет бултыхаться в ледяную воду, но отстать он тоже уже не мог… Часа через два, накупавшись до одури, Виллиан со счастливым вздохом вытянулась на берегу, грея на солнце гудящие от усталости мышцы. Двести Пятнадцатый, немного поколебавшись, улегся рядом, готовый в любой момент предупредительно отодвинуть крыло. Словно зверька какого-то приручаешь… Ох уж мне это молодое поколение… - Слушай, Зеленый, давно хочу тебя спросить: почему ты всегда прилетаешь, когда я сплю? - А, это Козырь так получился, - он снова смутился, но ненадолго. – Понимаешь, я же рисовал тебя по памяти, и все никак не мог передать взгляда. Вот и нарисовал тебя спящей… Но если хочешь, я попробую еще… - он приподнялся и заглянул ей в глаза. Вздохнул: - Нет, не смогу, наверное… У тебя самые удивительные глаза, какие я видел… - Да неужели? – невинно взглянула на него Виллиан. – И какие же? - Страшные, - честно выпалил мальчишка. - Потрясающий комплимент, - согласилась дракона. – Умеешь говорить дамам приятное… - Нет, в самом деле, - он принялся оправдываться и увлекся, даже краснеть перестал. – Они красивые – самые красивые, какие я видел в жизни… Но – когда я смотрю в них, мне кажется, что моя жизнь, и я сам… Словом, кажется, что единственное, что я могу подарить тебе – это свою жизнь… Что на меньшее ты не согласишься… - Дитя, - неожиданно мягко заговорила Виллиан. – Ты в самом деле думаешь, что мне от тебя что-то нужно? Пусть даже и жизнь… Она легко приподнялась, и теперь стояла над ним, чувствуя, как приподнятое и шаловливое утреннее настроение куда-то разом пропало. - Уходи, - сказала она. – Уходи. Уходи. Вернешься в другой раз, если захочешь… А сейчас – убирайся отсюда… И поскорее! * Крики становились все тише. Рыбацкая деревушка догорала. Днем большинство мужчин было в море, а нескольких женщин, спасшихся из огня, ждала смерть от когтей и клыков страшного черного демона. На сей раз ей даже не хотелось крови. Жизни хотелось. Чужой жизни, превращаемой одним взмахом лапы в чужую смерть. Когда живых в деревне уже не осталось, Виллиан снова пролетела над берегом. В крошечной бухточке шевелилось что-то мелкое, но еще живое. Дракона опустилась на песок. Человечье дитя. Девочка. Она чинила сеть, когда черная смерть по имени Виллиан обрушилась на ее деревню. Девочка даже не пыталась бежать. Только удивленно и почти без страха смотрела на дракону. - Ты красивая! – шепотом сказала она. – Страшная, но красивая… Как тебя зовут? - Виллиан, - ответила дракона. Потом усмехнулась чему-то: - А тебя? - Ассоль, - ответила девочка. – Или, иногда, Сумасшедшая Ассоль… - Забавно, - дракона задумчиво посмотрела на собственную лапу, на когти, испачканные кровью. – Ну что ж, прощай Ассоль… Девочка умерла, не успев даже вскрикнуть. А, впрочем, если бы и успела, - какая разница? Дата публикации: 2009-02-10 08:23:45 Просмотров: 4603 [ Назад ]