Вредное создание 24 Май 01 13:31 Cообщение № 14356


	Вредное создание 24 Май 01 13:31 Cообщение № 14356 Как откликнется, так и аукнется... Кваська сосредоточенно тёр ухо. Левое. Злодейски укушенное ночью особо зловредным комаром. Тролль сперва следил за ним с усмешечкой на каменной физиономии, но когда ухо покраснело и распухло не на шутку, сжалился над несчастным бесенком. - Зеленкой помажь, - посоветовал он сочувственно, а потом принялся рыться в недавно восстановленном шкафчике, отыскивая нужный флакон. – На вот, держи. Кваська щедро полил саднящее ухо зеленкой и тут же яростно заморгал, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. - На, хлебни, - тролль плеснул из заветного кувшинчика в неведомо откуда возникший на полке треснутый деревянный бокальчик. - Квас? – со слабым интересом уточнил Кваська, не спеша тянуть лапку к бокалу. - Регенерин, - кивнул Леха, и нахмурился, рассматривая остальную посуду на полке. Кваська мигом выхлебал содержимое деревянной посудинки, повертел ее в лапах и тоже удивленно уставился на кубок – выщербленный краешек прямо на глазах затянулся, выровнялся, не осталось даже трещинки. Ухо, кстати, тоже ныть и зудеть перестало. - Помогает зеленка, - рассеянно сообщил троллю Кваська. - Ну и как? - немного невпопад поинтересовался тролль. Кваська осторожно потрогал ухо. Тролль замолчал – он вертел в руках казавшееся даже на взгляд невероятно хрупким большое деревянное блюдо, покрытое по ободку дивной красоты резьбой. На посудной полочке стояли в ряд несколько блюдец поменьше, а также чайный набор и несколько мисочек. Все – деревянные. Большинство – с одинаково отколотым треугольничком с краешка. - А глюки умные? – хихикнув, спросил вдруг Кваська. - Глюки у нас с магией, - недовольно пробурчал тролль. – Вот пусть сами и варят всё в деревянных котлах, раз такие умные. - А завтрак уже готов, - простодушно заметил Кваська. – В лагере все уже позавтракали, твои изюмные кексы, кстати, очень хвалили… Тоже глюки, наверное… - снова хихикнул бесенок. Слово «глюки» ему нравилось. - Ага, - мрачно кивнул тролль. – Вот умные глюки пусть и готовят завтрак! Последний кекс недели две уж, как съели. Я как раз сегодня собирался изюма с Лианы натрясти… Тролль замолчал и теперь задумчиво водил пальцем по резному краешку деревянной тарелки. Кваська вопросительно глянул на Леху, понял, что тот разговаривать временно не расположен, и потопал к выходу. У двери вдруг обернулся. - Что ты сказал? – переспросил он. Грр-Леха отрицательно качнул головой – ничего. - Ага, надо будет Джера или Джулию попросить. Или Леху, - кивнул троллю Кваська и отправился по своим делам. Оставшись в одиночестве, тролль некоторое время молчал, а потом сказал, ни к кому не обращаясь: - Ничего, посуду и обратно переколдовать можно… * Первым, кого Кваська встретил на улице, оказался Мак. Он как раз выбирался из палатки, задумчиво потирая мокрым и почему-то окровавленным пальцем переносицу. - Фу-ты-ну-ты, рыбак со стажем! Расхвастался! - нахально фыркнул на него Кваська. Он уже давно усвоил, что эксцентричности ученого хватает обычно только на самого Мака. Пожалуй, из всех обитателей Каэр Морхенских окрестностей, МакВал был самым безобидным, так что Кваська резонно решил с ним не церемониться. Правда, тут же вслед за Маком из-под полога вынырнула бородатая физиономия ворлока, и Кваська благоразумно притих. Кроме всего, ему было интересно, что делал злобный ворлок в чужой палатке. Кваська отскочил и спрятался за угол, прислушиваясь. «Тоже мне, горе-вивисекторы нашлись», - подумалось вдруг мракобесенку. Джеррет выбрался наружу, а Кваська сделал попытку просунуть чумазую мордочку под полог, но был перехвачен за шкирку ворлоком. Другой рукой ворлок вытянул из палатки заполненный водой аквариум. - Клюется твоя птица, - посетовал Мак, изучая пораненный палец. – А только все равно ничего не получится. Звук и в воде распространяется, это я тебе, как рыбак со стажем говорю. Из аквариума донеслась громкая щелкающая соловьиная трель. Кваська присмотрелся – маленькая птичка сидела на дне и, судя по всему, чувствовала себя неплохо. Клювик ее открывался и закрывался, горлышко дрожало, выдавая громкое щебетанье. Державшая бесенка рука разжалась, и он немедленно поспешил отбежать на относительно безопасное расстояние. Ворлок принялся вылавливать из воды соловья, а тот трепыхался и бешено отклевывался. Мак, как показалось Кваське, не без злорадства следил за процессом… * … Ночь была на редкость теплой и звездной. Соловьи в лесу во всю глотку состязались в мастерстве. После особенно залихватской рулады ворлок одобрительно хмыкнул и с насмешкой покосился на напряженно следившего за показаниями осциллографа Мака. Тот перехватил взгляд Джеррета и смущенно поднялся с колен. - Вот, думаю, если разложить птичье пение на звуковые колебания – можно ли его как-то систематизировать? Слушай, слушай – вон, как стараются! - Дык, бабу подманивают, шельмецы, - отозвался непривычно молчаливый Панцершмяк. – А и правда, складно заливают! - Бабу, - передразнил краснолюда обидевшийся за соловьев Мак. – Все б вам, Ксавьер, опошлить… Птахи, может, ради красоты стараются? Может, у них сегодня конкурс на лучшую трель сезона? Может, для них это имеет какой-то Высший Смысл? На слове «смысл» глаза Мака вновь загорелись, и он опять уселся на корточки возле осциллографа. - Эх, изловить бы одного, да записать! - Да запросто, - пожал плечами Джеррет. Сотворил небольшую клетку, сделал несколько пассов, что-то пробормотал – и на жердочке за прутьями возникла маленькая серая пичуга. Соловей чуть наклонил голову и сердито посмотрел на своих пленителей. Во взгляде круглых глаз ясно читалось, что птаха предпочтет умереть медленной и мучительной смертью, но петь в неволе не станет. - Так-таки и не станешь? – усмехнулся злобный ворлок. Соловей взъерошил перья и гордо кивнул. - А хвост оборву, - пообещал Джеррет. – По перышку выщиплю и на волю выпущу. Ни одна самка потом на тебя и не посмотрит даже… Соловей задумался. - Да ты, паря, и чирикать-то не умеешь, - подлил масла в огонь краснолюд. – Ты, Джер, не того мастера изловил. У этого, небось, и голос-то хриплый, не то, что вон… «Вон» означало очередную громкую и заливистую трель с ветки ближайшего дуба. Соловей еще больше надулся и возмущенно вякнул. Потом еще и еще. Мак кинулся в палатку настраивать приборы. Ворлок с клеткой полез следом, а Панцершмяк посмотрел на сложную аппаратуру, неодобрительно буркнул себе под нос: «Баловство все это» - и потопал с опустевшей кружкой к ближайшему пивному побегу Лианы… Плененный соловей разливался соловьем. Приборы Мака сыто урчали, записывая. А вот ворлоку вдруг стало скучно. Ни Джеррет, ни Мак потом уже не могли припомнить, кому из них пришла идея немного изменить условия эксперимента… А потом еще немного… И еще… Зато оба точно помнили, что в какой-то момент в палатку просунулась изрядно встрепанная голова Панцершмяка. - Ну и как? – поинтересовалась голова. - Поет, - кивнул Джер. Панцершмяк сморгнул: внутренности птичьей клетки в темной палатке светились, как неслабый светильник. - Это у вас чего? – спросил он. - День, - мрачно ответил ворлок. – Мак утверждает, что соловьи поют только по ночам. А наш – и днем горазд. - Вы б ему лучше клюв заткнули чем-нито, - посетовал Панцершмяк. – Уже утро скоро, а энто пернатое орет, как оглашенное. - Пробовали и затыкать, - неохотно сознался Мак. – Не получается. Теперь вот… экспериментируем… - А шею свернуть? – деловито поинтересовался Панцер. - Тогда хрипит. Вернее, поет, но хрипло. Неприятно так… - Во! – сказал грубый краснолюд. – А утопить его… *** Кваська хотел было сказать Джеррету, что уже утро, но глянул на него, и смолчал. - Ну все, - мрачно сказал ворлок, коротким заклинанием устраняя следы крови. – Надоело. Хватит. - Джер, ты погоди, - забеспокоился Мак, чувствуя неладное. – Птица не виновата, мы ж сами хотели, чтобы она пела. Она и поет. Хорошо поет, между прочим. - Слишком много хорошо – это уже плохо, - задумчиво отозвался ворлок. Подумал еще, и туманно пообещал: - Ночь не лишится прелести своей, когда его умолкнут излиянья… Повинуясь жесту мага, контуры аквариума на миг расплылись, потекли, а потом глазам Мака и Кваськи предстала клетка. На жердочке сидела рыба. Невзрачная такая, серенькая, с куцым хвостом и длинными плавниками. Ворлок ругнулся, открыл клетку и перевернул ее, пытаясь вытрясти рыбешку. Та изящно вильнула гибким телом и выплыла наружу. Помогая себе плавниками, поплыла по воздуху до ближайшего дерева, примостилась на ветке. И разразилась громкой, победительной соловьиной трелью. - Сами вы сумасшедшие, - не выдержав, громко выкрикнул Кваська. Но его никто не слышал. Ворлок и Мак задумчиво смотрели куда-то вдаль. - Рыба сидела на дереве, - пробормотал Мак. - Это была сумасшедшая рыба, - в тон ему отозвался ворлок. Потом словно бы очнулся, обернулся к мракобесенку. - Не буду повторять, - задыхаясь от храбрости отрезал тот. Мак тоже повернул голову. - И ничего он мне не сделает, - ответил ему Кваська. Судя по лицу ворлока, последнее было более, чем сомнительно. Похоже было, что Джеррет пытается изо всех сил смолчать, но ему не удается. - Повтори, что ты сказал? – медленно багровея, выплюнул он наконец. - Не трогай! – заступился за Кваську Мак. И тут дошло и до него. - Ну, слышу, - неохотно ответил ему Кваська. Джера он намеренно проигнорировал. - Ты, что ли, слышишь еще не высказанные слова? – уже безо всякого интереса уточнил Мак. - Причинно-следственная цепочка порвалась, - пояснил ему ворлок. – И каково тебе теперь будет задавать этому чумазому вопросы, уже получив на них ответ? - Вообще-то я их только одним ухом слышу, - пояснил Кваська Маку. – Левым. - А как это с тобой происходит? – с тяжелым вздохом послушно спросил Кваську Мак. Дата публикации: 2009-02-10 08:23:45 Просмотров: 4121 [ Назад ]