Liana 25 Сен 01 20:34 Cообщение № 14948 - Миры Анджея Сапковского


	Liana 25 Сен 01 20:34 Cообщение № 14948 А все – ежики виноваты… ;) Считать Джеррета исключительно злобным ворлоком было вдвойне несправедливо. Потому что именно два добрых дела он совершил за последнее время, или невремя? Спасение кошек с детенышами и дракончиками уже само по себе далеко выходило за рамки обычной ворлочьей злобности. Но неожиданный приступ добродушия простерся еще дальше. Когда луч, по которому летел ворлок, упрятав в карман 717-того, неожиданно прервался, Джеррет имел все основания для недоброго настроения, особенно по поводу исследователей пирамиды, которых в нее так не вовремя занесло. Но, тем не менее, он не стал возвращаться и метать громы и молнии по поводу нарушения своих планов, а двинул в прошлое, движимый заботой о Шныре. Или – не заботой? Отправлять боевой вирус в прошлое своего же мира – действие достаточно опасное, ведь, после того как вирус вволю порезвиться в прошлом, в настоящем-то и мира никакого может не оказаться, не говоря уже о таких мелочах, как какой-то замок. А место своего периодического проживания ворлок все-таки ценил. Убедившись в относительной безобидности Шныриных деяний в прошлом, Джеррет занялся своими ворлочьими делами. Куда летали Джеррет с черным драконом так и останется тайной покрытой мраком, потому что, как только ворлок, засовывая алмаз во второй карман, вспомнил про притихшего дракончика, который как раз настроился на локализацию своего местонахождения в пространстве и времени, он тут же мощным темпоральным щелчком под хвост отправил 717-того обратно в Каэр Морхэн. И совсем уж мелочь, что Джеррет немного напутал - или не напутал? – с синхронизацией прошлых и настоящих событий, и получилось, что дракончик успел вернуться в Каэр Морхен настоящего задолго до того, как ворлок материализовался в прошлом. И принял весьма непосредственное участие в отправление Дыдлика с Виллианой в прошлое, что в свою очередь сыграло не последнюю роль во встрече Джеррета с Черным Блеском именно при тех обстоятельствах, при которых они встретились. Хотя в данном контексте понятие времени и очередности событий уже совершенно утрачивало свой смысл. Но у этой небрежности оказалось одно весьма любопытное последствие. Когда Ворлок с Черным Блеском пролетали мимо корабля, их засекли бортовые системы слежения и даже занесли эту информацию в банк памяти. Совершенно случайно получилось, что очередной раз помогать Филу разбираться с компьютером полетел именно 717-й. И наблюдение за летящим ворлоком натолкнуло его на мысли – очень нехорошие мысли. Во-первых, из донесений драконьей слежки было почти доподлинно известно, что ворлок некоторое время скрывался от Гомеостатического Мироздания в образе ежика. Во-вторых, и эту запись дракончик тоже нашел в бортовом компьютере , при входе в пирамиду ворлок принял свой естественный облик. А дальше уже начиналось непонятное. Когда дракончик с ворлоком рассекали пространство в полете за неизвестным лучом, некий ежик вызвал в Каэр Морхэн Гай-о-Лурра и леди Астру. Что с этого получилось? Чуть не улетела пирамида, и ворлок так и не узнал куда же направлялся сигнал с маяка. Кому это выгодно? Хозяевам пирамиды. Опять же, ежик был замечен в самой пирамиде-корабле и как раз в момент пролетания ворлока мимо оной. И еж же окружил остатки пирамиды колючей проволокой. Спрашивается, кому это надо? В общем, 717-й начал очень сильно сомневаться на счет идентичности всех участвовавших в последних событиях ежей и злобного ворлока. В результате, он весь день летал по окрестностям замка в поисках подозрительных ежей и, что интересно, нашел. Как оказалось, еж следил за Кустом. За маленьким зеленым двенадцатилистным Кустиком. Кустик в обществе Ростка целенаправленно двигался в сторону ближайших Лиановых веток, еж украдкой бежал за ними. 717-й был в полном замешательстве: Фил попросил дракончиков охранять Росток от посягательств Лианы, а эта зелень сама в пасть лезла, да и еще какого-то мелкого новичка с собой тянула. И при чем здесь еж?! Несколько успокоившись, после подслушанного разговора Фила с Гаем Росток понуро брел по опустевшим картофельным грядкам.. Возвращаться к мутантам ему совершенно не хотелось.. Это было не совсем приятно признавать, но он унаследовал от Лианы тягу к естественному питанию и ярую антипатию ко всем удобрениям, посему участвовать в победном праздновании ему совсем не хотелось.. И хотя он и боялся себе в этом признаваться, потатосы начали его раздражать. И дело было даже не в том, что он целых три дня был подключен к информационной матрице Лианы, из которой успел узнать больше, чем потатосы смогут за десяток жизней, и даже не в том, что как недавно он понял: Росток был единственным, кому действительно была нужна эта борьба за свободу. Потатосы и так были свободны как ветер, а остальные растения были не разумны и свобода им была совсем не нужна. Нет причины его меланхолии крылись не этом. Просто росток даже среди собратьев по растительности ощущал себя чужим. Да, они мутанты, да – он мутант, но он – совершенно другой. И он – один, а картошки – уже целая цивилизация. Одиночество и тоска захлестнули вождя растительной революции. С такими невеселыми мыслями росток уже почти приблизился к замку, когда понял, что грядки были не совсем пусты. Одинокий медитирующий Картофель увлеченно втолковывал свои идеи какому-то мелкому бурьяну. Росток уже почти проплелся мимо них, когда уловил обращенную к нему мысль собеседника картофельного философа. Даже не мысль, а скорее, эмоцию. Удивление. Росток прислушался. Кустик удивлялся его возможностью передвигаться. - Ты кто? – Росток попытался наладить контакт, но ответом ему было лишь молчание двенадцатилистника. Тут один из листочков потянулся в его сторону, осторожно коснулся и Росток увидел… Увидел удивительный мир растений, такой непривычный но чарующе близкий, заманчивый в своей непохожести на человеческие миры, увидел межзвездный корабль-растение, который неожиданно натыкается на луч жесткого излучения, внезапно вылетевший с этой планеты. Росток не просто видел, как начал разрушаться и погибать казавшийся таким надежным межзвездный катер, но и чувствовал все отчаяние его пилота, его безуспешные попытки восстановить поврежденные растительные структуры, остановить процессы разложения пораженных растений, сплетающихся в единое целое межзвездного путешественника. Он вместе с пришельцем переживал тяжелейшую посадку, видел гибель остальных членов экипажа. Вместе с Кустиком удивлялся необычности здешней жизни, ее непохожести на родной растительный мир, недоверчиво изумлялся факту неожиданной разумности нерастительных форм. Кустик убрал свой листик и Росток очнулся от ярких видений. - Ты хочешь вернуться домой? Ты понимаешь меня? – Росток одновременно и шелестел в слышимом диапазоне и транслировал свои мысли телепатически. Согласие. Утверждение. - Почему я слышу только твои эмоции? Недоумение. - Ладно, и так хорошо. А …- вопрос ростка был перебит доселе неподвижным и молчаливым третьим собеседником. - Господа, вы прерываете мой трактат о совершенномудром недеянии в его самом важном месте - возмущенно прошелестел, вмешавшийся в беседу Каротфель. - Тебе он нужен ? – обратился Росток к Кустику, сам до конца не понимая, имеет ли он ввиду трактат или самого Картофеля. Отрицание. Недовольство - Тогда пошли к Лиане, если кто здесь и может вырастить живой корабль, то это только она. Удивление. Недоверие. Надежда. - Но имей ввиду, общаться тебе с ней придется самостоятельно, для меня это небезопасно. Опасение. Страх. Еще большое недоверие. - Да не бойся ты. Это у нее на мой счет собственнические замашки, а с посторонними она совсем не агрессивная. И растения любые может выращивать, тебе надо только точно рассказать… вернее – показать ей, как и из чего был сделан твой звездолет. Расскажи мне еще про свой мир, - попросил Росток. И опять легкое прикосновение и яркий калейдоскоп картинок о чужой жизни, жизни которая начинала нравиться Ростку все больше и больше. На планете Кустика было множество разумных растений и все – совершенно разные. Росток чувствовал, что среди этой многоликой толпы растительной жизни он сможет уже не быть таким другим, таким непохожим на остальных. Он понял, что хочет, если не жить в том мире, то, по крайней мере, просто побывать там. Найти Лиановые ветки особого труда не составило, Росток подпихнул к ним поближе упирающегося кустика, а сам остался наблюдать на безопасном расстоянии. Однако, судя по всему, общение не очень-то клеилось. Через некоторое время Кустик вернулся с понуро опущенными листиками. Непонимание. Расстройство. Отчаяние. - Она, что тебя не поняла? – удивился Росток, - Быть такого не может! Кустик закивал всеми двенадцатью грустно повисшими листиками. - Но ведь я же тебя понимаю, как может быть что бы Лиана… Надежда. Просьба. - Нет! Я не могу быть переводчиком! Я … я … - Росток запнулся, глядя на несчастного Кустика, - Ну … я не знаю … «А , собственно говоря, что я теряю?» - задумался Росток. Здесь второго такого как я нет и никогда не будет. А там – новый мир. Если , конечно оно будет – это «там», если Лиана не съест. Он еще раз вспомнил заманчивые картины растительной планеты и решился рискнуть. - Ты возьмешь меня с собой в свой мир? – спросил у Кустика. Удивление. - Понимаешь, я здесь совсем один. Ну, почти один. Лиана – она слишком большая, неподвижная и многопомнящая. Потатосы – они единый народ, для них я могу быть вождем, но никогда не стану по настоящему одним из них. А в вашем мире – есть самые разны растения, там я не буду таким непохожим на остальных. Удивление. Удивление с интонацией «Как» или «Откуда». - Откуда я здесь такой взялся? – грустно прошелестел Росток – Ошибка Лианы и местной магии. Не удивляйся – это длинная история, потом как-нибудь расскажу. Так, возьмешь меня с собой? Согласие. Росток с замиранием стебля на подгибающихся корнях обречено поплелся к Лиановым веткам. Не веря своим глазам 717-й дракончик наблюдал как Лиана схватила Росток и уволокла его вглубь стен, а еж в это время попытался наброситься на Кустика, но тот увернулся от неожиданно острых ежиковых зубов и скрылся в гуще зелени. Еж помчался за ним. 717-й понял, что уже ничего не понимает и полетел на доклад к Шумилу. Философствующий Картофель, обиженный на невнимание к своему научному трактату, направился в лагерь потатосов и застал там ужасную картину разрушений. «Предатель, Росток!», подумал картофельный куст: «бросил свою армию в самый ответственный момент! Я должен отомстить за гибель моего народа!» А поскольку с голыми листьями набрасываться на убийц было неразумно, Картофель попрыгал в замок на поиски достойного оружия. Пробегая мимо лужи и глянув на свое отражение, он отметил, что они с Ростком достаточно похожи, если, конечно, смотреть глазами гуманоида и это подало ему идею: он отправился на поиски Лехи, которая, как он знал, была косвенно виновна в появлении Ростка. Картофель собирался вытребовать со своей крестной матери оружие против головорезов. Ну, не со своей, конечно, а с Ростковой. Но Картофель был убежден, что Леха не сможет отличить растения и его план удастся. Бедная картошка даже и не подозревала, что уже отомщена. Пришельцы-то ели не простой картофель, а потатосы, которые много дней праздновали свою победу самыми крепкими удобрениями и пестицидами. И когда Картофель подкрадывался к Лехе, большинство преступников уже погибало возле своих костров в тяжких муках пищевого отравления. Дата публикации: 2009-03-07 08:23:45 Просмотров: 4475 [ Назад ]